«
Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены» - из песни слов не выкинешь, ничего не изменишь. Всем встречам суждены разлуки. Всё хорошее имеет отвратительную привычку заканчиваться, едва успев начаться. Время, казавшееся вечностью, казавшееся вне времени – оказалось всего лишь короткой вспышкой. И как всегда – ничего не успеваешь, всё ускользает...
Да-да, в этой печальной части речь пойдёт о расставании и дороге домой. Но прежде, прежде-то
БЫЛО!
Песня про сороконожку, или о сложностях экстернализации внутренних знаний Песня про сороконожку, или о сложностях экстернализации внутренних знаний
Как ни тяжело было просыпаться после этих четырёх часов сна, мы это сделали. Ведь оставалось одно последнее утро, и не могло быть оправданий тому, кто его проспит. А приехав на место, мы узнали что мы вообще бы постыдились зевать, ведь четверо из присутствующих, включая преподавателя, вообще не ложились спать этой ночью! И при этом, если мы, танцоры, ещё и путались иногда, не всё и не сразу доходило – то Эрик ни разу не сбился!
А в процессе исполнения одного особо мудреного танца (не помню какого именно), когда кто-то кого-то спросил, а как это у тебя получается так проходить и каким плечом к какому углу на какой счёт, а кто-то ответил «Понятия не имею!», мне вспомнилась ещё она замечательная песенка, которую пел Эрик прошлой ночью (а мы подпевали). Вы наверняка слышали – про сороконожку (в оригинале – стоножку), которая танцевала, а когда завистливая соседка спросила как она это делает (предварительно всё подсмотрев и записав и попробовав – безуспешно), стоножка попыталась сама понять и объяснить, но в результате все ёе сто ножек так перепутались, что она никогда не смогла танцевать (и это очень близко к теме моего диплома – вопрос об экстернализации внутренних, неосознанных, знаний – серьёзная научная проблема!) А ещё вспомнилась поговорка о бальных танцах, что пара – это четыре ноги и одно сердце. Тогда сет в шотландских танцах – это 16 ног и одно сердце. А если учесть что на хорошем балу сетов много и все они не только движутся синхронно, но и активно взаимодействуют (подать руку, подмигнуть)… Быстро прикинув количество сетов на паркете (пришли-то все, но не все осилили встать и танцевать), я поняла, что у нас у всех получается сто ног и одно сердце! То есть все вместе взятые мы – стоножка из песенки! Тогда мы задумались – а кто у нас Эрик? И сразу нашли ответ – мозг! К тому же мозг гениальный, потому что даже после бессонной ночи он таки знал, какая ножка что делает )))
О бедном словарном запасе Габора О бедном словарном запасе Габора
Как не крути, а занятие закончилось. И настала пора раздавать подарки и благодарности. На сцену вышел Габор (который главный) и стал благодарить всех. Начал он, разумеется, с Эрика. Сказал, что долго думал, как описать то, что он думает об этом МК. Как перебирал разные слова, и среди тех несчастных ста слов, что он знает по-английски (соврал – честное слово, соврал) нашлось только одно: Thank you. И с этим не нельзя было поспорить, так и есть. И так это было трогательно и искренне, что мне пришлось сделать огромное усилие над собой, чтобы не разреветься. И наверное, не только мне. Потом благодарили пианиста Эндрю Лиона, и музыкантов из группы Дэвида, и всех троих МС, и всех, кто помогал. И были подарки и бурные аплодисменты. А потом – прощальные объятия, поцелуи, обмены имейлами и обещания непременно встретиться. Потом венгры разбирали украшение зала и Анито подарила мне воздушный шарик. Который я привезла домой.
С полною луной в окошке, с песней – в добрый путь С полною луной в окошке, с песней – в добрый путь
А потом я быстро сбрасывала вещи в чемодан и мы с Клари и Томи ехали на вокзал. Не доезжая одну остановку до него, мы расстались (они ехали в гости к другу). И там я второй раз чуть не расплакалась. За все эти годы – так и не научилась прощаться и расставаться.
Дальше было 5 часов в поезде до Захони. И я смотрела, как скатывается к горизонту солнце, и убегают вдаль города и посёлки. И как обычно, никто вокруг не говорил ни по-русски, ни по-английски. А когда я подъезжала к своей станции, уже совсем стемнело, и все пассажиры вышли раньше, и я ехала одна в пустом вагоне, с полной луною в окошке. И чтобы разогнать тишину – пела всякие бардовские и не очень песни про дороги и поезда. А было бы забавно, если бы в вагоне таки кто-то оставался )
А потом поезд остановился, но за окном темно и не у кого спросить – я выскочила с чемоданом на перрон и знали бы вы каким счастьем было увидеть живого человека – «Загонь?» - «Загонь». А потом – ещё два часа в зале ожидания вдвоём с каким-то бомжиком, которому я отдала половину своего ужина и остатки венгерской мелочи. А когда туда же зашло двое не особо интеллигентного вида мужчин и стали о чём-то говорить, косясь на меня – я не выдержала и решила перебраться поближе к пограничникам. Во-первых, у них тепло и уютно (оказалось по сравнению с залом ожидания), во-вторых, с ними я точно не пропущу электричку, в-третьих, они говорят по-русски! Так что паспорт мой глянули прям на месте и даже не стали особо расспрашивать.
Потом ещё 15 минут в электричке (нас было человек 5), потом – быстрое прохождение таможни на Родине, уже местный бомжик, которому отдала яблоко, ужасающий холод зала ожидания. Зато у нас, в отличие от Загони, и люди на вокзале есть, и даже кафешка работает – можно кофе выпить. А говорят- Европа.
Ну, а про день в грязном вагоне с тараканами (приехала в Киев в 19.30) я и вспоминать не хочу – оно того не стоит. Я отоспалась по самое не хочу. Так что, когда я вернулась домой, уже даже ноги не болели – аж обидно.
Ну вот и всё. Остаётся ждать августа и Сент-Эндрю. Долго-долго ждать
The End